Закончено судебное следствие по уголовному делу, которого просто не должно было быть. Еще пару лет назад эта история казалась бы абсурдом, для многих таким кажется и сейчас. Статья 207.3 Уголовного кодекса Российской Федерации несостоятельна, нелогична, и ее правоприменение ограничивает граждан России в правах на свободу слова, свободу мысли и свободу убеждений. Мы стали свидетелями жестоких приговоров, пыток и уголовных дел по этой статье, но важно помнить статью 17-ю Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которая обязывает судей и прокуроров оценивать доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, и руководствоваться при этом законом и совестью.
Уголовное дело в отношении Александры Скочиленко, несмотря на его длительность, очень простое. На его примере можно изучать состав преступления, знакомый всем нам с первого курса юрфака.
Но я напомню, уважаемые коллеги, что состав преступления состоит из объекта и объективной стороны, субъекта и субъективной стороны. Объект, субъект — есть, объективная сторона — не оспаривается, а вот субъективная сторона где? Ее нет, ваша честь, как бы обвинительная власть не старалась ее выдумать. Хотя никто и не старался. В обвинительном заключении просто скопирован закон — и никаких умозаключений и анализов. В деле Скочиленко — невероятно низкий профессиональный уровень со стороны обвинительной власти. В выступлении в прениях государственный обвинитель зачитал обвинительное заключение, перечислил название нескольких так называемых доказательств — и все. Никакого анализа десяткам доказательств защиты, показаний специалистов и самой Скочиленко.
—
Рассмотрим обвинительное заключение, которое очевидно не соответствует нормам уголовно-процессуального закона. Согласно обвинительному заключению, Скочиленко вменяется в вину действия, квалифицированные обвинением как преступление, предусмотренное пунктом «д» части 2 статьи 207.3 УК РФ, а именно «публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооруженных Сил России в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности, совершенное по мотивам политической ненависти и вражды, по мотивам ненависти и вражды в отношении какой-либо социальной группы». Обозначенные обвинением мотивы в данном случае имеют принципиальное значение, так как это является признаком, позволяющим квалифицировать действия Скочиленко по второй части этой статьи. При этом в тексте обвинительного заключения в нарушение пунктов 3-5 части 1 статьи 229 УПК РФ отсутствуют указания на то:
какие именно высказывания из спорных текстов, по мнению обвинения, являются заведомо ложными сведениями;
что подтверждает заведомость ложности сведений;
в чем именно выразились политическая ненависть и вражда;
какие доказательства подтверждают мотивы политической ненависти и вражды.
Александра Скочиленко неоднократно указывала на то, что ей непонятна суть и содержание обвинения. Просила государственного обвинителя разъяснить ей:
в чем именно выразилась политическая ненависть к политическим личностям или политическим общностям?
к какой именно социальной группе у нее якобы сформировались «ненависть и вражда»?
что именно, по мнению обвинительной власти, рассматривается в качестве ее преступного деяния против общественной безопасности: факт разрушения художественной школы в Мариуполе? Или факт того, что в указанной школе «прятались от обстрелов около 400 человек»? Или что худшколу в Мариуполе разбомбила именно «российская армия»?
от чего ей следует защищаться: от утверждения о том, что «Путин врет нам с экранов телевизоров 20 лет»? Или от высказанного ею оценочного суждения, что «итогом этой лжи стала наша готовность оправдать войну и бессмысленные смерти»?
или от «ошибочности» распространенных ею трагических статистических данных о количестве погибших российских солдат в первые дни с начала проведения специальной военной операции?
Однако ни разъяснений, ни уточнений предъявленного Скочиленко обвинения не последовало. Государственный обвинитель лишь сказала, что «это не моя задача, в деле есть профессиональные защитники, их умственных стараний должно хватить для осознания». Браво. Даже тут решили не трудиться.
Это страшно, ваша честь, что приходится работать с таким обвинением. Нельзя поощрять такое поведение ни в этом деле, ни в других, иначе вместо правосудия у нас будет его имитация. Давайте этого не допустим.
<…>
Обвинительное заключение, по мнению защиты, составлено с существенными нарушениями требований пунктов 3-5 части 1 статьи 220 УПК РФ, пункта 1 и пункта 2 части 1 статьи 73 УПК РФ и правовых позиций высших судебных органов России, поскольку из него невозможно установить объем обвинения, невозможно конкретизировать обвинение, невозможно определить доказательства квалифицирующих признаков. Допущенные органами предварительного следствия нарушения норм УПК лишают Скочиленко возможности знать, в чем конкретно она обвиняется, какие доказательства устанавливают ее вину, что нарушает ее право на защиту от предъявленного обвинения и не может быть устранено при рассмотрении уголовного дела судом.
—
Ваша честь, мы стали свидетелями, наверное, самых неубедительных доказательств со стороны обвинения, которым уже дал оценку адвокат Новолодский. Я напомню, ваша честь, простую истину — чем нелепее доказательства представляет обвинительная власть, тем несостоятельнее обвинение.
Государственный обвинитель, за неимением большего, критиковал специалистов защиты: они якобы заинтересованы в исходе дела и так далее, но не представил ни одного доказательства или какого-либо аргумента — лишь попытка хоть как-то защититься от провала.
Да, это провал всей обвинительной власти. Это откровенная насмешка над законом — но выбор делает каждый сам, а решения всегда остаются на совести тех, кто их принимает.
Я не верю в то, что мы, сторона защиты, не убедили даже государственного обвинителя: все, что представляла его коллега — неубедительно; я не верю, что образованные люди всерьез представляют инструкции пекарей, поваров, охранников, очевидно недопустимую лингвистическую экспертизу и остальной информационный мусор в качестве доказательств обвинения и просят посадить мою доверительницу на восемь лет. Но я верю, что в нашей любимой стране, в судебной системе есть люди, способные думать и осознавать последствия своих решений.
Я верю, что есть судьи, готовые, вопреки некой повестке, вынести честное решение для Александры Скочиленко, которая просто хотела остановить смерти, найдя для этого, как ей казалось, совершенно миролюбивое и законное решение.
Сторона защиты, и я лично, благодарит Александру за стойкость и невероятное терпение. Полтора года назад она просто хотела, чтобы в мире был мир, чтобы были остановлены боевые действия, чтобы тот страх и ужас, который она испытывала из-за событий 24 февраля 2022-го, не терзали ее гиперэмпатичную душу. Мы очень уверенно говорим о переживаниях Александры в период совершения ее поступка и благодарим обвинение, что нам предоставили доступ к ее искренним чувствам и эмоциям, которые она выражала в общении со своими друзьями в частной переписке, записывала в заметки мобильного телефона свои мысли. Это главные доказательства отсутствия той самой субъективной стороны преступления, а также отсутствие заведомости в распространении сведений.
Обвинение представило контент из мобильного телефона Скочиленко как доказательство обвинения — но он является доказательством защиты, которое указывает на истинные намерения и чувства Александры непосредственно до совершения ее поступка. Я процитирую основные моменты из переписки Александры с друзьями, которые проживали на тот момент в Украине. Это фрагменты сильной эмоциональной реакции Скочиленко на получаемую информацию.
25 февраля 2022-го Светлана Погасий написала Скочиленко: «Сегодня Киев бомбили… Попали в дом. Есть среди жертв ребенок. В обед был бой в спальном районе…»
Александра на это ответила: «Звучит ужасно! ((( Мне так жаль. Это чудовищно. У меня нет слов, чтобы выразить сочувствие».
28 февраля 2022-го Светлана Погасий написала Скочиленко: «Мы уже привыкли к войне. К сожалению… все четко - Воздушная тревога, в укрытие. Домой перекусить и опять сидим в темноте. На улицах Киева автоматные бои периодически. Ночью пуляли ракеты…»
В ответ на это Скочиленко выразила свое эмоциональное состояние следующим образом: «Жестко((( плачу каждый день из-за того, что происходит… Такое отчаяние из-за того, что не можем это остановить…»
3 марта 2022-го Светлана Погасий написала Скочиленко: «Только что попали снаряды в вокзал… там тысячи женщин и детей. Они в темноте, без света, началась такая паника…Боже мой!»
Скочиленко обеспокоенно ответила ей: «Блин, жесть. Реально ▓▓▓▓▓▓▓ слов нет……» Я заменяю по вашей просьбе, как вы выразились, плохие слова, — но это эмоциональный окрас и переживания Скочиленко на тот момент.
10 марта 2022 Светлана Погасий написала: «Мы в шоке от вчерашнего обстрела роддома и детской клинической больницы…»
Ваша честь, тут я отойду от цитат и задам риторический вопрос: ну разве это заведомо ложная информация? Это чувства, эмоции людей, которые находились в этот период в Украине и видели эти смерти и боевые действия в отношении себя, своих близких и просто соседей. Это не фейк, это настоящие переписки Александры с друзьями. Они были на тот момент конфиденциальны, их никто не писал специально. Благодаря обвинению мы имеем доступ к этой информации — это сокровище, которое предоставит вам возможность вынести оправдательный приговор. А я продолжу цитировать, потому что цитат очень много, и они все очень важны для нашего дела.
15 марта 2022-го Скочиленко ответила: «Света. Это ужасно. Нет слов… Уже объявили у нас, что срочники участвовали, и даже ТАСС сегодня признало, что погибли мирные жители в Украине, а властные ▓▓▓▓▓▓▓ продолжают ▓▓▓▓▓▓▓ и не краснеют».
Погасий сообщила: «Вчера ночью мы срочно эвакуировались. Эти ▓▓▓▓▓▓▓ начали пулять в центр Киева. Четыре центральных дома. Вдребезги. Там же люди…»
16 марта 2022-го Скочиленко ответила на это сообщение: «Каждый день о вас думаю. Так больно, что все это происходит… сердце разрывается за вас».
20 марта 2022-го уже начата переписка с Кристиной Лизанец, которая сообщила Александре Скочиленко о том, что «люди живут в детских садах, спортзалах… квартиры и санатории все заняты. Из Харькова много, Киев… люди пережили такие ужасы… Бал сатаны( такого быть в реальности не может».
Скочиленко на это сообщение ответила: «Капец. Это так жутко, что все это происходит. У меня не будет слов, чтобы выразить сочувствие. Я ни одного дня этого не поддерживала, но меня никто не слышит… Ко мне люди из Украины всегда были только добры и крайне великодушны… как вы ко мне сейчас… не представляю, как люди могут думать обратное».
Затем Кристина Лизанец написала: «Там просто ракетами уничтожают Харьков, маленькие деревни с богатыми домами, Мариуполя уже нет практически».
Скочиленко ответила на это: «Грустно и отчаяние за все эти прекрасные города. Люди не ведают, что творят…»
29 марта 2022-го Скочиленко написала: «…и каждый раз одно и то же — нас обманывают, сколько бы мы не старались бороться».
Также, ваша честь, важны заметки Скочиленко: она писала их для себя, и они демонстрируют ее эмоциональное состояние в период, предшествующий совершению поступка:
С 24 февраля я нахожусь в состоянии непрекращающейся злости и отчаяния, потому что я получаю информацию от этих реальных людей, которые находятся в украинских городах, и эта информация очень сильно отличается от того, что говорит госпропаганда.
Молчать уже невозможно. Я знаю информацию от людей, связанных со мной через эту книгу, от людей, которые находятся в Украине — там падают бомбы и есть жертвы. Это реальность. И это правда.
Сделаю отступление от цитат и обращу ваше внимание на то, что Скочиленко говорит о том, что это правда и о том, что она в это верит. Не верит в то, что говорит госпропаганда, а верит тому, что получает от людей, связанных с ней «через книгу». Книга — это ее комикс о депрессии, который был опубликован и в Украине. Далее цитаты:
Малодушное конъюнктурное молчание по этому поводу уже стоило огромного количества человеческих жизней, и каждый день вы продолжаете УБИВАТЬ этим мирных жителей, солдат разных стран (в том числе русских), животных, памятники культуры, а также моих друзей, знакомых и читателей из Украины.
Мне есть чем поделиться, но с 24 февраля я не сделала ни одного поста, который прямо или косвенно не касался бы темы войны или мирной агитации, и я продолжу делать все, что могу (высказываясь в публичных местах, рисунках, на выступлениях, акциях, в творческих проектах или при помощи печатной агитации), чтобы приблизить прекращение боевых действий и призываю всех людей к этому тоже. Это экзамен на вашу человечность. Вам выпал шанс его сдать.
Ваша честь, вот цель ее поступка. Она описана в ее заметках в телефоне. Александра вела их как личный дневник, открывая свою душу и говоря то, что у нее на сердце. И как бы обвинение ни изворачивалось, никакой эксперт не подтвердит, что Скочиленко заведомо знала, что информация ложная, и с целью политической ненависти и вражды распространила эту информацию. Невозможно это. Как бы они ни старались (хотя и не старались) и предоставляли это в качестве доказательств обвинения. Это действительно доказательство защиты — и вот она, цель ее поступка. Повторюсь: «чтобы приблизить прекращение боевых действий и призываю всех людей к этому тоже». Следующая цитата:
Мне пришла в голову идея — а что если незаметно оставлять мирные открытки на полках в магазинах под продуктами? Ведь есть еще очень много людей, которые не знают о том, какое чудо — человеческая жизнь, насколько она прекрасна и дорога, и что насилие — это не решение проблем. Может быть, мы находимся с этими людьми в разных «информационных пузырях» — ведь мы читаем разные новости, посещаем разные мероприятия, слушаем разную музыку, но скорее всего ходим в одни и те же магазины. Магазин — это сегодня место, где и самый твердолобый задумается о ситуации в мире. Язык ценника понятен сегодня каждому <…> Вся агитация предельно мирная и поддерживающая.
Ваша честь, это очередной пример цели и задач Скочиленко при распространении той или иной информации. Здесь указание на магазины, указание на ценники, указание на то, что вся агитация предельно мирная и поддерживающая. Про чудо человеческой жизни, про миролюбивые открытки. О какой политической ненависти и вражде идет речь? Ее просто нет. Ни вам, ни обвинению не удастся это привнести в приговор. Следующая цитата, которая также показывает цель и задачи Скочиленко при распространении ценников:
Это был мой личный жест дипломатии и мира — наши страны воюют, а я сотрудничаю. Год спустя после выхода книги я решилась и на более смелый шаг — поехать через границу. Меня пригласила поработать в детский лагерь моя подруга режиссерша и филантропка Света, которая не единожды выручала меня работой, заботой и участием в моей судьбе. В Украине меня тогда приняли очень тепло, никто и слова мне дурного не сказал, все относились ко мне с большим уважением и почетом, хотя всем было известно, что я из России. Дети покупали мои книжки на шуточном аукционе в конце смены, завязывали мне цветные ниточки на запястья, чтобы я их помнила. В Украине тогда все знали, что идет война, и это живо обсуждали эти самые дети. А у нас все молчали, и я сама малодушно молчала, когда вернулась в Россию. Потому что было очень страшно — ведь у меня книга издана в Украине, я гривны получаю на карту время от времени, и фамилия моя на «о» заканчивается. Но сейчас молчать уже невозможно. Я знаю информацию от людей, связанных со мной через эту книгу, от людей, которые находятся в Украине — там падают бомбы и есть жертвы. Это реальность. И это правда. Они пишут и просят говорить правду. Мы ничем не отличается друг от друга, мы испытываем такие же чувства и состояния. Мы испытываем похожие проблемы. Мы не должны воевать, мы должны сотрудничать и укреплять дружеские связи! Нет тревоге, нет депрессии, нет вражде и нет войне!
Что это? Политическая ненависть и вражда? По отношению к кому? К миру? Человек пишет: нет вражде, нет войне, необходимо укреплять дружеские связи. Пишет, что это личный жест дипломатии и мира — что страны воюют, а она сотрудничает.
—
Скочиленко — человек с выраженными лидерскими качествами, для нее значима собственная социальная позиция, она обладает повышенной чувствительностью и ранимостью, неспособна остаться безучастной к чужому горю. Информация, полученная из общения с друзьями и детьми из Украины, которые были в ее глазах реальными очевидцами комментируемых ими событий и с которыми она была знакома лично, не вызывала у нее сомнений в достоверности сообщаемых ей сведений.
[Далее следует подробное обоснование этих утверждений, опирающееся на заключение кандидата психологических наук В. В. Чеснокова.]
Важно, что к таким же выводом пришли и специалисты, составившие комплексное психолого-лингвистическое и политологическое заключение от 19 октября 2023 года — специалист-психолог В. В. Константинова, специалист-политолог Д. В. Гончаров, доктор политических наук, специалист-лингвист И. В. Жарков, кандидат филологических наук, стаж экспертной и научной деятельности более 35 лет.
[Далее следует подробное изложение выводов специалистов.
В текстах на «ценниках» и в действиях Скочиленко не имеется психологических признаков заведомой ложности распространяемой информации.
Коммуникативная цель действий Скочиленко — привлечь внимание к проблеме боевых действий на территории Республики Украина; выразить неодобрение решений, связанных с проведением на территории Республики Украины специальной военной операции; выразить потребность в том, чтобы боевые действия были прекращены.
Коммуникативная цель самих текстов — привлечь внимание к проблеме страданий людей, неизбежных при ведении любых боевых действий; заявить о необходимости прекращения боевых действий; вызвать у читателей желание аналитически и критически подойти к потреблению информации из официальных источников и усомниться в правдивости сведений, поступающих по официальным каналам информации; привлечь внимание к тому, что упомянутые события и обстоятельства не освещаются должным образом официальными средствами массовой информации.
В указанных текстах и в действиях обвиняемой не имеется признаков и мотива политической или идеологической ненависти, или возбуждения вражды и ненависти в отношении какой-либо социальной группы.]
Ваша честь, у обвинения есть лишь одна экспертиза, которая абсолютно недопустима и несостоятельна, была реально разбита в пух и прах заключениями, внимание, шести специалистов, обладающих большей квалификацией, чем эксперты обвинения. И больше у обвинения ничего нет. А так как вина Скочиленко не доказана и отсутствует субъективная сторона преступления, Скочиленко необходимо оправдать. Это единственно верное решение, и по совести, и по закону, как того велит статья 17 УПК РФ.
—
Напомню, что защита не пыталась доказать правдивость текстов на ценниках — это не самое важное. Важно, что нам удалось доказать, что Александра верила в достоверность этих сведений, ведь все они подтверждаются российскими и иностранными источниками информации. Да, они могут оказаться неверными, они могут быть для кого-то неприятными, но они есть, и они содержатся в материалах дела, вы не можете спорить с их наличием. Неважно, соответствуют ли они так называемой официальной информации. Александра верила в них и распространила не с целью сказать неправду, а с целью помочь людям и остановить боевые действия.
[Далее следуют ссылки на постановления кассационного суда, определяющие «ложность» и «заведомая ложность» сведений, — этим определениям обвинительное заключение не соответствует.]
А теперь подробнее. Давайте к каждому тексту зададим одни и те же вопросы*.
1. Есть ли в нем упоминание о Вооруженных силах РФ?
2. Опровергается ли эта информация Министерством обороны РФ?
3. Подтверждается ли эта информация какими-либо источниками?
4. Верила ли Александра в достоверность этой информации?
5. Можно ли было ее проверить?
[* Этот раздел публикуется с сокращениями.]
Российская армия разбомбила худ. школу в Мариуполе. Около 400 человек прятались в ней от обстрелов
1. Упоминание о Вооруженных силах РФ есть, но из текста не ясно, кто прятался от обстрелов в этой школе — украинские военные, мирные жители или российские солдаты.
2. Эта информация Министерством Обороны не опровергалась.
3. Эта информация подтверждается Министерством обороны Украины. Если эксперты обвинения говорили, что все, что официально, то достоверно, то почему недостоверна официальная информация от министерства другой страны? Или право говорить правду есть только у одной страны? Эта информация также подтверждается сотнями СМИ, в том числе и российских. В материалах уголовного дела содержится подобных 18 источников.
4. Александра однозначно верила в эту информацию. С первых своих показаний она указывала на источники своей информированности, которые подтверждали ее убежденность в правдивости информации, в которых есть фото и рассказы реальных очевидцев. Также бомбежки Мариуполя подтверждаются личными переписками Александры со своей подругой Светланой Погасий. Ваша честь, в материалах дала содержатся даже фотографии разбомбленной художественной школы в Мариуполе. Конечно, Александра верила, множество людей в это верило.
5. Достоверность этой информации проверить было крайне сложно. Но можно проявить внимательность к оценке сведений, что Александра и попыталась сделать. Ваша честь, 18 источников — это только те, которые Александра вспомнила. Она не раз поясняла, что как журналист знает, как оценивать информацию, и, прежде чем довериться ей, она ее проверила. Также упомяну то, что я отправляла адвокатский запрос в Министерство Обороны Российской Федерации, чтобы мне сообщили данные о количестве мирных жителей, погибших в Украине, и погибших солдат со стороны Украины. Мне ответили, что МО РФ не располагает этими сведениями и не может дать мне эту информацию. И этот запрос, и этот ответ есть в материалах дела. Если в ответ на адвокатский запрос эту информацию не дают, каким образом Скочиленко могла ее знать? 400 человек, или 40, или 1400 прятались в художественной школе от обстрелов? Кто там прятался? Нам неизвестно. Заведомо ложной такую информацию невозможно считать.
Путин врет нам с экранов телевизоров 20 лет. Итог этой лжи — наша готовность оправдать войну и бессмысленные смерти
1. Упоминания о Вооруженных силах Российской Федерации нет.
2. Ни в материалах дела, ни в общем доступе не содержится информации, опровергающей то, что Путин врет нам двадцать лет.
3. Эта информация отчасти подтверждается, но защите было отказано в приобщении этих доказательств, поэтому мы не можем на них ссылаться. Но мы можем ссылаться на общеизвестные факты, которые привел адвокат Новолодский. Все люди врут. Одним кажется, что президент врет, другим — что говорит правду или заблуждается. Каждый человек имеет право на свое мнение и оценку того или иного персонажа.
Этот текст — субъективная оценка и мнение, Александра верила в его правдивость и руководствовалась собственными оценками деятельности президента, на что, Ваша честь, имела право.
Мой прадед участвовал в Великой Отечественной 4 года не для того, чтобы Россия стала фашистским государством и напала на Украину
1. Упоминаний о Вооруженных Силах Российской Федерации нет.
2. Эта информация Министерством Обороны не опровергалась.
Субъективная оценка не может быть подтверждена или опровергнута конкретными источниками. Александра руководствовалась внутренним убеждением, она опасалась того, что наша страна может стать фашистским государством из-за военных действий.
Остановите войну! В первые три дня погибли 4300 Российских солдат. Почему об этом молчат на телевидении?
1. Упоминание о вооруженных силах РФ есть.
2. Эта информация Министерством обороны РФ действительно опровергалась.
3. Эта информация подтверждалась Министерством обороны Украины и сотнями СМИ, в том числе и российскими. В материалах уголовного дела содержатся 5 таких источников.
4. Александра однозначно верила в эту информацию. С первых своих показаний Александра указывала на источники своей информированности, и которым она доверяла.
5. Достоверность информации проверить было крайне сложно, но можно было проявить внимательность к оценке сведений, что Александра и попыталась сделать. Также напоминаю о том, что в материалах дела есть ответ на мой адвокатский запрос в Министерство Обороны РФ, в котором я просила указать количество погибших российских солдат. Мне дали ответ, ваша честь, что это государственная тайна. Если это государственная тайна, то о какой проверке информации может идти речь? Каким образом Скочиленко должна была ее проверить? Довериться одной ссылке, которая опровергается сотнями СМИ?
Российских срочников отправляют в Украину. Цена этой войны — жизни наших детей
1. Есть упоминание о российских срочниках.
2. Данная информация, ваша честь, не опровергается даже Министерством обороны РФ и подтверждается им в брифинге, который есть в материалах дела.
3. В материалах уголовного дела содержатся, помимо брифинга Министерства обороны РФ, еще и 10 источников, подтверждающих эту информацию, а также доклад Уполномоченного по правам человека в Санкт-Петербурге, которому жаловались матери тех детей, которых отправили воевать.
4. Александра однозначно верила в эту информацию. Об этом свидетельствует цитировавшаяся выше переписка Скочиленко с подругой, где она делится новостью о том, что российских срочников отправляют в Украину, и даже ТАСС это подтверждает.
5. Эту информацию можно было проверить, и Александра ее проверила — по цитатам из брифинга Министерства Обороны. Важно заметить, что этот брифинг очень сильно исказили в экспертизе обвинения, и при допросе политолог даже признала это искажение. В брифинге сказано, что к моменту публикации почти все срочники выведены на территорию России. Почти все, ваша честь. А в экспертизе обвинения указывается, что информация на этом ценнике — ложь, потому что к моменту публикации уже все срочники были выведены. «Уже все» и «почти все» — это разные вещи. А на самом деле не важно вообще, когда они были выведены, потому что они там были, эти факты зафиксированы, и от этого никуда не деться.
Более того, ваша честь, оценка ложности или правдивости высказываний Скочиленко, автором которых она, между прочим, не является, основанная исключительно на проверке того, противоречат ли указанные утверждения позиции Министерства обороны, не отвечает принципу свободной оценки доказательств. Подход, согласно которому ту или иную информацию можно признать в судебном порядке несоответствующей действительности лишь на том основании, что такая информация противоречит официальной позиции Министерства Обороны или ведомства конкретного государства, особенно когда исследуемый вопрос лежит в плоскости взаимоотношений нескольких государств, враждебно настроенных по отношению друг к другу, нельзя признать хоть сколько-то обоснованным.
Таким образом, стороной обвинения не было представлено ни одного доказательства, которое направлено на доказывание ложности распространенных Скочиленко сведений. Оценка ложности или правдивости высказываний Скочиленко основана исключительно на проверке того, противоречат ли спорные высказывания позиции Министерства обороны РФ или сведениям на сомнительных сайтах, использованных экспертами обвинения, например «Борьба с фейками», «Операция Z» и т. п. Такой подход, по мнению защиты, не отвечает принципу свободной оценки доказательств и противоречит основополагающим принципам уголовного судопроизводства.
—
[На основании заключений и допросов врачей подробно описывается состояние здоровья Александры: ее порок сердца и аритмия, ее целиакия и связанный с ней комплекс желудочно-кишечных заболеваний, ее биполярное расстройство и посттравматический стрессовый синдром. По мнению врачей, содержание в заключении несовместимо с этим комплексом заболеваний несовместим, и представляет реальную опасность для жизни Скочиленко.]
—
Я знаю Александру с апреля 2022 года, знаю ее близких и родных. Она росла в непростой обстановке, но всегда оставалась человеком. Александра никогда не привлекалась ни к уголовной, ни к административной ответственности. Работала как самозанятая, занималась благотворительностью, имеет ряд наград и положительных характеристик от работодателей и благотворительных центров, имеет высокий статус в обществе, она создатель книги о депрессии, которая используется специалистами для помощи людям с психическими особенностями.
Восемь лет, которые запросил государственный обвинитель, — бесчеловечны и не соответствуют логике уголовного закона. По уголовного делу нет потерпевших, нет пострадавших, нет отягчающих обстоятельств, но есть десятки смягчающих, о которых я рассказала ранее. У Александры Скочиленко при вынесении приговора, не связанного с лишением свободы, после освобождения будет жизнь, она сможет поправить свое здоровье и продолжит жить и приносить обществу пользу, продолжит рисовать, писать книги, заботиться о близких, творить, заниматься благотворительностью. Безусловно, то, что произошло с ней, будет уроком на всю жизнь, и не только ей. Но Александра не сделала ничего противоправного, ничего насильственного, она просто хотела мира и прекращения боевых действий. Нельзя за это сажать в тюрьму, нельзя, ваша честь.
Нельзя наказывать за инакомыслие и инакочувствие. Нельзя наказывать за объективную критику власти и ее решений. Нельзя наказывать за заблуждение. Нельзя наказывать за недоверие или доверие пропаганде какой-либо страны. Нельзя наказывать Александру Скочиленко.
Сторона защиты очень верит и надеется на вашу беспристрастность и объективность при вынесении приговора. А он может быть лишь один — оправдательный.
Времена меняются, а наши поступки навсегда остаются в истории, а также на нашей совести.
Закончу свое выступление словами моей доверительницы Александры Скочиленко: «Это экзамен на вашу человечность. Вам выпал шанс его сдать».
Александру Скочиленко прошу оправдать в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления.